Проблема глубокой хронической напряженности, от которой страдает каждый человек (не льстите себе!), очень важная и интересная. Но ничего особо таинственного в ней нет и где-то две трети или даже три четверти того, что надо о ней знать, здесь уже обсуждалось и прояснялось. Оставался только один элемент мозаики, который до недавнего времени пощупать не получалось и поэтому все рассуждения о нем оставались лишь на уровне гипотез.
Далее в этом тексте наравне и примерно в одном и том же смысле будут использоваться три понятия: «гордыня», в библейском понимании, «чувство собственной важности», каким его ввел в оборот тов. Кастанеда, и «комплекс неполноценности» — примерно в том смысле, в котором это понятие использовал известный невротик психолог Адлер, и в котором это понятие уже неоднократно звучало в статьях на этом сайте.
А чтобы не возвращаться к старым статьям, еще раз кратко пробежимся по самой сути данной проблемы.
Итак, мы говорим здесь о том психологическом надломе, который закладывается в нас в самом раннем детстве. И происходит это не потому, что родители делают что-то не так, а именно потому, что они все делают правильно и детское сознание правильно на это реагирует.
В процессе воспитания с самых первых лет жизни нас постепенно вводят в общепринятую в человеческом мире систему координат, начиная с правильных названий для всех вещей вокруг — мама, папа, погремушка — и заканчивая сложными понятиями о добре и зле — что такое хорошо и что такое плохо.
Даже если мы не берем в рассмотрение ситуации, когда родители, не разрешив своих внутренних противоречий, втягивают ребенка в свои психологические конфликты, его сознание все равно оказывается в состоянии раскола. Невозможно воспитать ребенка, не создав при этом основы для внутренних конфликтов. Как только ребенок впервые говорит про себя «Я», дело уже сделано.
Система координат, заложником которой становится каждый ребенок, требует от него соответствия установленным стандартам. А вся жизненная ситуация требует обеспечения себе выживания в социальном мире, где лучшее место получает тот, кто лучше воплощает в себе общепринятые идеалы.
Попытка подстроиться под эти идеалы и невозможность достичь полного с ними совпадения приводят человека в состояние вечного психологического раздрая, когда он вынужден констатировать свое несоответствие стандартам и свое бессилие в том, чтобы себя под них переделать.
На субъективном уровне это выражается, как вечные непреодолимые сомнения в себе и страх перед жизнью, что компенсируется попытками каким-либо образом себя искусственно возвысить в глазах общества и в своих собственных. Фактически, достижение состояния счастья ошибочно связывается с достижением всеобщего социального признания, из-за чего человек вступает в безнадежную битву с самим собой — делает себе хуже, в ложной надежде, что в итоге от этого ему станет лучше.
Но «лучше» никогда не наступает. Попытки переделать себя терпят неудачу, и если человек не успевает одуматься и выработать иную стратегию выживания, то нарастающий конфликт с собой приводит к болезням и трагедиям.
Именно это чувство внутреннего надлома толкает нас в отношения, в которых мы надеемся заслужить и получить принятие хотя бы одного человека. И оно же толкает нас на большинство прочих социальных подвигов, полностью подменяя собой все прочие интересы, которые вышли бы на поверхность, если бы их не перебивал более громкий мотив.
Жизнь человека в рамках комплекса неполноценности беспросветно несчастна даже в те моменты, когда удается вскарабкаться на ту или иную социальную вершину. Эйфорическое чувство победы или растворение в ярких любовных переживаниях, никогда не приносят окончательного расслабления. А вслед за полученной дозой теперь хочется все новых и новых вливаний того же самого или еще более сильного наркотика.
Внутри человека при этом происходит раскачивание между двумя полюсами. С одной стороны, он сомневается в себе или даже прямо себя стыдится, с другой, приписывает себе некую уникальность и особенность. И чем больше сомневается в одном, тем больше раздувает свою значимость в другом. А чем больше раздувается, тем больше сомневается и боится разоблачения. Этот маятник гордости и ничтожества у нас уже давно описан.
Из всего из этого возникает закономерный вопрос — как прекратить это безобразие? И сама такая постановка вопроса приводит к тому, что мы окончательно заходим в тупик, а по пути в него создаем себе ворох новых и еще более сложных проблем. Вот об этом и поговорим.
Как победить дракона?
Кастанеда предлагает бороться с чувством собственной важности разговаривая с растениями и совершая всякие другие дурацкие поступки.
В какой-то мере это работает — проверено на себе! — но работает плохо. Подобные эксперименты шатают трон самомнения и при сильных раскачиваниях дают возможность обнаружить ложность своих притязаний. Но снижает собственную важность не раскачивание трона, а именно обнаружение и осознание правды на свой счет.
Чудить и совершать заведомо глупые поступки можно сколько угодно. Возможно это научит преодолевать страх перед асоциальным поведением, возможно, это расширит границы дозволенного, возможно, это снимет часть напряженности, но в конечном счете в зачет идет только то, осознал ли человек ложность своих амбиций или нет.
В духовной и религиозной традиции предлагается другой способ, который тоже дает определенный эффект, и тоже слишком уж поверхностный, чтобы на него рассчитывать. Разного рода идеи о прямом культивировании смирения через помощь страждущим, добровольный отказ от некоторых благ и волевое подавление гордыни, если попытаться их всерьез воплотить на практике, обостряют конфликт между важностью и требованием от нее добровольно отказаться, а это то же самое, что происходит при разговоре с унитазом растениями.
То есть подход предлагается, в сущности, один и тот же — справиться с гордыней волевым усилием. И именно поэтому ни у кого ничего не получается. Даже если удается подавить гордыню в одном месте, она в том же объеме или даже сильнее вспухает в другом. Получается оно так потому, что единственно возможный мотив к усмирению гордыни — это гордыня и есть.
Понятно, почему так? Гордыня — это ведь не просто хвастовство, самолюбование и презрение к другим. Все эти социальные проявления раздутого самомнения — ерунда, по сравнению с тем, чем гордыня является в своей глубине. Говоря библейским языком, гордыня — это уравнивание себя с Богом в способности отличить правильное от неправильного, доброе от злого.
Не упустите этот момент, если он вам до сих пор не ясен! Гордыня — это не социальное чувство превосходства, а глубокая вера в то, что я — как и Бог — могу объективно судить о правильном и неправильном.
Но, чтобы судить о том, правильно убивать младенцев или нет, недостаточно поверхностных рассуждений о морали, недостаточно знания обычаев, недостаточно псевдодуховных рассуждений о священности жизни. Ничего недостаточно! Чтобы судить о чем бы то ни было, нужно знать ВСЕ ОДНОВРЕМЕННО — прошлое, настоящее и будущее в полном, от начала времен и до конца света, объеме. Это и значит быть равным Богу. А может ли человеческий ум, выносящий всякие суждения, вместить в себя Вселенную?
Именно за это Адама и Еву из рая и выперли — съев яблоко они возомнили, что могут теперь отличить правильное от неправильного. И именно с этого момента заканчивается рай и начинается земной ад. И продолжается он до тех пор, пока человек не осознает всей шкурой, что судить он ни о чем не может… потому что даже сам Бог ни о чем не судит. То есть судить — значит, ставить себя даже выше Бога! Такая вот петрушка.
Так вот, идея о том, что нужно сразиться и победить гордыню заведомо обречена на провал, поскольку опирается на суждение. Суждение о том, что чувство собственной важности — это не правильно. Поэтому и получается, что подавляя гордыню в одном месте, мы ее тут же питаем в другом — в самом осуждении гордыни и в гордости за достигнутый результат.
Как тогда быть?
Достаточно ли мрачная картина получилась? Добавим теперь сюда щепотку оптимизма. Победить гордыню в прямой конфронтации невозможно, но факт есть факт — в жизни отдельного человека вполне можно проследить динамику, когда чувство собственной важности и зеркальное ему чувство неполноценности заметно снижаются, причем во вполне обозримые сроки.
Происходит это в те самые моменты, когда после долгих лет лжи человек оказывается вынужден признать правду о самом себе. Хотя бы даже самую маленькую.
Например, низкорослый мужчина, стесняющийся своих габаритов, будет терзаться чувством неполноценности и избегать столкновения с правдой о своем росте. Он будет покупать неудобную обувь на высоком каблуке, носить тесную одежду, которая его стройнит, и всячески сторониться любых ситуаций, где его росту будет дана объективная оценка. Это и есть убегание от правды.
И даже если кто-то насильно заставит его измерить свой рост, к правде это его не приблизит, поскольку психика выдаст такую интенсивную эмоциональную защитную реакцию, перед которой померкнет даже самый объективный факт. То есть самого по себе факта еще недостаточно.
Чувство неполноценности субъективно и иррационально. С тем же самым ростом ситуация может быть такова, что он вполне вписывается в общую норму, но при этом на субъективном уровне страдает, словно он последний из недомерков. И никакие статистические данные его в этом не разубедят и напряжение не снимут.
С мертвой точки дело сдвигается только, когда человек делает шаг навстречу своему субъективному факту и честно признается себе в своих сомнениях. «Я жутко боюсь оказаться коротышкой!» — может сказать он себе, и это становится началом решения проблемы. Стоит набраться смелости посмотреть своим страхам и сомнениям в лицо, открывается следующая возможность — разобраться, как все обстоит на самом деле и закрыть вопрос раз и навсегда.
Для этого нужно всего лишь пойти и выяснить правду — коротышка я или нет, и быть готовым к любому ответу. Это значит, что нужно определить свою субъективную шкалу роста, по которой происходит замер, и не пытаясь больше выкручиваться, честно найти себя на этой шкале. Один раз по-хорошему оплакать результаты измерений и теперь уже навсегда успокоиться.
Когда этот процесс прояснения ситуации ДЛЯ САМОГО СЕБЯ проходит до конца, ранее болезненное и пугающее сомнение уходит, и остается только ноющая голая правда о фактическом положении дел. И это именно та правда, от которой больше не убежишь и потому нет больше смысла бежать.
Достигнув этой точки, человек, скорее всего, обнаружит, что ему вовсе не обязательно носить неудобные башмаки и одежду, и что прекращение мероприятий по маскировке своего малого роста высвобождает кучу энергии, которую теперь можно направить в более конструктивное русло.
А в контексте нашей проблемы гордыни он обнаружит, что вместе с прекращением этой внутренней нервной беготни, пришло общее расслабление — теперь можно меньше стесняется себя перед другими людьми и меньше перед ними выделываться, пытаясь скомпенсировать свой низкий рост грозным видом или видом богатого человека, или умного, или еще какого-то необыкновенного.
Как только человек прекращает бегать от себя, так сразу снижается общий психологический объем проблемы гордости-ничтожества. Гордыня здесь уменьшается сама собой, без каких-либо направленных конкретно против нее усилий.
Только так это и работает. Гордыня, чувство собственной важности и связанное с ними чувство неполноценности уменьшаются только от достижения правды. Признай правду — покайся — исцелись! Это, кстати, действительно хорошо озвучено в христианской традиции, но вряд ли кто-то внятно объясняет прихожанам, что это конкретно значит — признаться и покаяться. Ну да ладно.
Итак, мы пришли к тому, что в прямом противостоянии гордыню не одолеть — сила действия здесь равна силе противодействия. Но если мы не ставим своей целью справиться с драконом, а спокойно занимаемся своим делом — исследуем себя, идем навстречу своим страхам, искореняем всякую ложь и отрываемся горькой правде, то периферийным зрением мы обнаружим, что дракон со смешным свистом сдувается, как проколотый воздушный шарик.
Гордость и ничтожество могут существовать и процветать лишь на плодородной почве лжи. Правда действует на них, как сильнейший яд.
Другими словами, единственная возможность одолеть проблему гордыни и комплекса неполноценности — перестать с ними воевать, оставить их в покое и заняться другими делами. Внимательное изучение себя — вот ответ на сакраментальный вопрос об избавлении от чувства собственной важности. Чем лучше вы себя узнаете, тем меньше остается поводов себя в каком-либо смысле возвеличивать. И в конце концов, следуя этому пути, вы дойдете до самого дна — до ясного осознания, что у вас нет абсолютно никаких ориентиров, от которых можно было бы оттолкнуться, в своих суждениях о себе и обо всей жизни вокруг.
Что теперь?
Здесь мы подходим к тому, о чем пока напрямую нигде не говорилось. Если внимательное исследование темных уголков своей души приводит к постепенному снижению психологической напряженности, то как далеко можно зайти, следуя этому пути?
Где оказывается человек, который долгие годы планомерно слой за слоем вскрывал свои иллюзии и сталкивался с новыми пластами правды на свой собственный счет?
Если описывать его со стороны, то мы увидим человека очень спокойного и уравновешенного, включенного в социальные процессы ровно настолько, насколько это требуется для выживания и удовлетворения своих личных интересов. Его практически невозможно будет задеть, обидеть или вывести из себя, поскольку ему нечего защищать и у него нет никаких ожиданий в отношении других людей.
Он будет честен, прост и искренен. Не имея больше необходимости кому-то что-то доказывать, он теперь будет направлять свое внимание не на социальное одобрение, а на то, чем ему интересно заниматься для самого себя. Причем внимание его будет больше сосредоточено на процессе, чем на результате.
Он будет естественным образом соблюдать свои границы и с таким же уважением относиться к границам других людей. Не имея претензий и ложных ожиданий, он ко всем окружающим людям будет относиться ровно и лояльно, не стремясь однако раскрываться перед каждым встречным, а сохраняя комфортную для себя дистанцию.
В моральном плане он, если для этого нет каких-либо веских оснований, будет вполне вписываться в обычные человеческие нормы. Причем происходить это будет не из страха перед осуждением и не из желания получить чье-либо одобрение, а из естественного чувства гармонии, которое в своей сущности абсолютно никак не связано моральными условностями, но часто с ними совпадает.
В общем, это будет уверенный в себе человек, уважающий себя и других, занятый своим делом, не конфликтный, но готовый за себя при необходимости постоять. Это не гарантирует ему вершин социального и финансового успеха, но обеспечивает тот уровень довольства собственной жизнью и уровень внутреннего комфорта, о котором все вокруг только мечтают.
Более того, в нем будет проявляться такое внутреннее состояние, которое обычно приписывается святым и мудрецам. Вместе с принятием себя приходит и принятие всего вокруг. Утратив способность судить себя, он больше не может судить и других. И это делает его абсолютно невозмутимым, как если бы ничто в этой жизни его больше не затрагивало.
И все же при этом он остается в границах своего привычного «Я», остается «собой» — отдельным человеком с вычищенным до самого дна сознанием, но… все-таки самым обычным человеком, в том смысле, что в глубине души его все еще будут раздирать противоречия и сомнения. Не такие уже напряженные, как раньше, но все же.
Со стороны этого будет не видно, но изнутри он будет ясно осознавать, что ему, как и раньше, чего-то не хватает. Жизнь стала проще и спокойнее, но кошки на душе все еще скребут, сомнения все еще одолевают, оценки и суждения, хоть и не особо напряженные, все еще происходят. Темных углов уже вроде бы не осталось, но напряжение и страх так и не ушли окончательно.
Это и есть предел обычной психологической работы — уравновешенное, свободное от большинства страхов и иллюзий сознание. Для большинства людей это состояние — предел мечтаний.
Но все-таки гордыня здесь не побеждена окончательно, потому что незатронутым оказывается еще один — самый глубокий — ее слой, о котором вслух говорят очень редко. Слишком уж мутные здесь воды начинаются. По аналогии с ложной верой в то, что мы можем отделить правильное от неправильного, в нас прошита еще более глубокая и такая же ложная вера в то, что мы можем отделить друг от друга отдельные объекты и сущности, и прежде всего — себя от всего остального.
И эта проблема обычными средствами уже не решается, поскольку даже самое серьезное психологическое самоисследование само опирается и отталкивается от предположения, что я — отдельный человек в мире других людей, ведущий самостоятельное автономное существование, в рамках которого и проходит изучение себя… и его же рамками оно ограничено.
Однако и этот заслон тоже может быть преодолен, и вот здесь начинается самое интересное…
А теперь что?
Психологическая работа с собой и другими людьми совершенно ясно показала, что окончательного избавления от гордыни и связанных с нею проблем не происходит. Значительное облегчение наступает, да, но не полное и не окончательное. Из жизни уходит драма, все становится проще и естественнее, но все-таки чего-то все время не хватает. Счастье не наступает.
Теоретические представления о том, что происходит за пределами психологии, рисовали картину, в которой вместе с освобождением сознания от пут личности, произойдет наконец-то и окончательное освобождение от чувства собственной важности и всех его негативных последствий. Но не тут-то было!
Когда взят последний барьер и становится очевидно, что в действительности не существует никакого отдельного «Я», которое могло бы гордиться собой или себя стесняться, очевидным становится и то, что все социальные процессы, которые ранее приписывались отдельному «Я», абсолютно закономерны и естественны, в том же самом смысле, в котором закономерны потребность в пище и все переживания связанные с необходимостью добывать пропитание. Между выживанием физическим и выживанием социальным нет никакой разницы — это один и тот же цельный процесс бытия. Есть потребности, есть среда обитания, есть их удовлетворение.
С абсолютной точки зрения все это вообще пустая видимость, но сейчас мы говорим на более простом уровне, дабы закрыть уже наконец эту тему с комплексом неполноценности во всех его проявлениях.
Таким образом, личностное функционирование со всеми его спецэффектами в виде гордости и ничтожества, не прекращается даже когда сознание освобождается от иллюзии собственной отдельности и автономности. Чувство собственной важности не исчезает! Просто теперь этот процесс опознается, как безличностный и абсолютно естественный.
Можно предположить, что в дальнейшем будет происходить постепенное угасание личностных реакций и, в конце концов, все придет к состоянию тотальной и абсолютной безличности, в котором не останется уже никаких даже следов гордости и ничтожества. Но это пока столь мутная и неопределенная перспектива, что говорить об этом нет смысла.
На практическом же уровне остается признать, что гордыня, чувство собственной важности, комплекс неполноценности — называйте, как хотите — непреодолимы, поскольку заложены в саму структуру человеческого сознания. И даже с выходом за пределы личности, ничего не меняется — личностные реакции остаются на месте, будучи в то же время абсолютно безличностными на более глубоком уровне.
То есть для стороннего наблюдателя не будет никакой существенной разницы, смотрит ли он на человека живущего в рамках иллюзии собственной отдельности или же на того, в ком эта иллюзия рухнула и полностью растворилась. При прочих равных, оба они будут демонстрировать в одинаковые личностные реакции.
Более того, человек потративший много времени на избавление от комплексов на обычном психологическом уровне, будет выглядеть более уравновешенно и «просветленно», чем тот, кто только что прорвался через иллюзию отдельного «Я», не пройдя при этом долгого процесса расчищения своих психологических завалов. Здоровое иллюзорное «Я» в этом случае будет выглядеть более раслабленно и уравновешенно, чем невротичное, напряженное и противоречивое «Не-Я».
Это весьма забавный парадокс, что вместе с освобождением от «Я» не происходит освобождение от чувства собственной важности и всех свойственных ему поведенческих паттернов. Даже наоборот — поскольку становится очевидным, что нет никакой важности в том, чтобы быть не-важным, не остается ни малейшего мотива, чтобы эту важность в дальнейшем как-либо сдерживать. В первое время вспышки личностных реакций могут стать даже более отчетливыми и резкими, чем раньше. И если есть здесь какая-то разница, то только в том, что прогорают эти вспышки гораздо быстрее, а тот личностный материал, который их порождает, отыгрывается теперь безо всякого сопротивления, и потому тоже отмирает заметно быстрее.
Все это приводит нас к тому, что чувство собственной важности — это не враг и не точка приложения усилий в психологической работе и духовных поисках. Бороться с ним напрямую нет никакого смысла, как не смысла и в том, чтобы ему потакать. Сомнения в себе совершенно естественны для сознания, и совершенно естественны попытки человека эти сомнения преодолеть, выставляя себя в лучшем свете.
Проблему гордыни и комплекса неполноценности скорее стоит рассматривать как индикатор того, где человек находится в плане психологического развития. Излишне напряженные комплексы конечно же не позволят человеку подступиться к более тонким проблемам сознания. Но в то же время для осознания природы реальности и иллюзорности собственного «Я» не требуется полной победы над чувством собственной важности. Снижение внутренней напряженности часто предшествует прорыву через фундаментальные иллюзии, но вовсе не гарантирует его.
Поэтому основные усилия должны быть направлены не на борьбу с самомнением как таковым, а на борьбу с иллюзиями и самообманом в любой форме. Бунт против всего ложного и надуманного — вот, что последовательно уничтожает гордыню, подводит человека к последней черте и выбрасывает его в открытый космос.
Нет смысла бороться с собой —
бороться надо со своей с ложью.